Неточные совпадения
Не откладывая, принялся он немедленно за туалет, отпер свою шкатулку, налил
в стакан горячей
воды, вынул щетку и мыло и расположился бриться, чему, впрочем, давно была пора и время, потому что, пощупав бороду рукою и
взглянув в зеркало, он уже произнес: «Эк какие пошли писать леса!» И
в самом деле, леса не леса, а по всей щеке и подбородку высыпал довольно густой посев.
Я
взглянул и обмер. На полу,
в крестьянском оборванном платье сидела Марья Ивановна, бледная, худая, с растрепанными волосами. Перед нею стоял кувшин
воды, накрытый ломтем хлеба. Увидя меня, она вздрогнула и закричала. Что тогда со мною стало — не помню.
«Куда, к черту, они засунули тушилку?» — негодовал Самгин и, боясь, что вся
вода выкипит, самовар распаяется, хотел снять с него крышку,
взглянуть — много ли
воды? Но одна из шишек на крышке отсутствовала, другая качалась, он ожег пальцы, пришлось подумать о том, как варварски небрежно относится прислуга к вещам хозяев. Наконец он догадался налить
в трубу
воды, чтоб погасить угли. Эта возня мешала думать, вкусный запах горячего хлеба и липового меда возбуждал аппетит, и думалось только об одном...
Придерживая очки, Самгин
взглянул в щель и почувствовал, что он как бы падает
в неограниченный сумрак, где взвешено плоское, правильно круглое пятно мутного света. Он не сразу понял, что свет отражается на поверхности
воды, налитой
в чан, —
вода наполняла его
в уровень с краями, свет лежал на ней широким кольцом; другое, более узкое, менее яркое кольцо лежало на полу, черном, как земля.
В центре кольца на
воде, — точно углубление
в ней, — бесформенная тень, и тоже трудно было понять, откуда она?
Дверь тихо отворилась, и явилась Ольга: он
взглянул на нее и вдруг упал духом; радость его как
в воду канула: Ольга как будто немного постарела. Бледна, но глаза блестят;
в замкнутых губах, во всякой черте таится внутренняя напряженная жизнь, окованная, точно льдом, насильственным спокойствием и неподвижностью.
Райский и Вера бросились к ней и посадили ее на диван. Принесли
воды, веер, одеколону — и Вера помогала ей оправиться. Крицкая вышла
в сад, а Райский остался с Верой. Он быстро и злобно
взглянул на нее.
Он
взглянул на Веру: она налила себе красного вина
в воду и, выпив, встала, поцеловала у бабушки руку и ушла. Он встал из-за стола и ушел к себе
в комнату.
До света он сидел там, как на угольях, — не от страсти, страсть как
в воду канула. И какая страсть устояла бы перед таким «препятствием»? Нет, он сгорал неодолимым желанием
взглянуть Вере
в лицо, новой Вере, и хоть взглядом презрения заплатить этой «самке» за ее позор, за оскорбление, нанесенное ему, бабушке, всему дому, «целому обществу, наконец человеку, женщине!».
— Пойдемте туда! — говорила она, указывая какой-нибудь бугор, и едва доходили они туда, она тащила его
в другое место или
взглянуть с какой-нибудь высоты на круто заворотившуюся излучину Волги, или шла по песку, где вязли ноги, чтоб подойти поближе к
воде.
Околоточный строго
взглянул и на Нехлюдова, но ничего не сказал. Когда же дворник принес
в кружке
воду, он велел городовому предложить арестанту. Городовой поднял завалившуюся голову и попытался влить
воду в рот, но арестант не принимал ее;
вода выливалась по бороде, моча на груди куртку и посконную пыльную рубаху.
Я
взглянул в симпатичное лицо моего приятеля и понял: я читал еврею о том, как герой Шевченковской поэмы, Галайда, кричит
в Лисянке: «Дайте ляха, дайте жида, мало менi, мало!..» Как гайдамаки точат кровь «жидiвочек»
в воду и так далее…
Я
взглянул и увидел, что одна утка бьется на
воде в предсмертных конвульсиях.
Очень редко по берегам их растет мелкий кустарник. Если
взглянуть на такую реку, извивающуюся по степи, с высокого места, что случается довольно редко, то представится необыкновенное зрелище: точно на длинном бесконечном снурке, прихотливо перепутанном, нанизаны синие яхонты
в зеленой оправе, перенизанные серебряным стеклярусом: текущая
вода блестит, как серебро, а неподвижные омуты синеют
в зеленых берегах, как яхонты.
Теперь надобно
взглянуть вообще на
воды, о которых часто будет говориться
в этом отделении.
Отец приказал сделать мне голубятню или огромную клетку, приставленную к задней стене конюшни, и обтянуть ее старой сетью; клетка находилась близехонько от переднего крыльца, и я беспрестанно к ней бегал, чтоб посмотреть — довольно ли корму у моих голубей и есть ли
вода в корытце, чтобы
взглянуть на них и послушать их воркованье.
Откупщик стоял, как опущенный
в воду, и не смел
взглянуть ему
в глаза.
Пришла опять весна, пошли ручьи с гор,
взглянуло и
в наши леса солнышко. Я, ваше благородие, больно это времечко люблю; кажется, и не нарадуешься: везде капель, везде
вода — везде, выходит, шум;
в самом, то есть, пустом месте словно кто-нибудь тебе соприсутствует, а не один ты бредешь, как зимой, например.
Варя, вели мне дать стакан
воды, — прибавила она, снова
взглянув вдаль, должно быть найдя, что было еще рано или вовсе не нужно посвящать меня
в семейные отношения, — или нет, лучше он сходит.
В унынье тяжком и глубоком
Она подходит — и
в слезах
На
воды шумные
взглянула,
Ударила, рыдая,
в грудь,
В волнах решилась утонуть —
Однако
в воды не прыгнула
И дале продолжала путь.
В песке много кусочков слюды, она тускло блестела
в лунном свете, и это напомнило мне, как однажды я, лежа на плотах на Оке, смотрел
в воду, — вдруг, почти к самому лицу моему всплыл подлещик, повернулся боком и стал похож на человечью щеку, потом
взглянул на меня круглым птичьим глазом, нырнул и пошел
в глубину, колеблясь, как падающий лист клена.
— Что б я ни говорил, кричи только «виновата!», а там уж не твое дело. Третьего дня пропали боярские красна; если тебя будут о них спрашивать, возьми ковш
воды, пошепчи над ним,
взгляни на меня, и как я мотну головою, то отвечай, что они на гумне Федьки Хомяка спрятаны
в овине.
Директор — Сергей Валерьянович Шелковников — пил стакан за стаканом зельтерскую
воду, поминутно вытаскивал часы и, не успев
взглянуть на циферблат, тотчас же машинально прятал их
в карман.
Во все время, как спускали челноки
в воду, Гришка ни разу не обернулся, не
взглянул на дом; ему не до того было: поддерживая рукой штоф, он распевал во все горло нескладную песню, между тем как голова его бессильно свешивалась то на одно плечо, то на другое…
Путники расположились у ручья отдыхать и кормить лошадей. Кузьмичов, о. Христофор и Егорушка сели
в жидкой тени, бросаемой бричкою и распряженными лошадьми, на разостланном войлоке и стали закусывать. Хорошая, веселая мысль, застывшая от жары
в мозгу о. Христофора, после того как он напился
воды и съел одно печеное яйцо, запросилась наружу. Он ласково
взглянул на Егорушку, пожевал и начал...
И когда вслед за Васей показалась могучая фигура Григорьева
в бухарском халате нараспашку, когда я
взглянул на его полное бритое лицо — сын на него как две капли
воды был похож, те же добрые карие глаза и ласковая улыбка, — я сразу ожил.
Маякин
взглянул на крестника и умолк. Лицо Фомы вытянулось, побледнело, и было много тяжелого и горького изумления
в его полуоткрытых губах и
в тоскующем взгляде… Справа и слева от дороги лежало поле, покрытое клочьями зимних одежд. По черным проталинам хлопотливо прыгали грачи. Под полозьями всхлипывала
вода, грязный снег вылетал из-под ног лошадей…
Княгиня после того зачем-то поправила свои волосы перед зеркалом, позвала потом свою горничную, велела ей подать стакан
воды, выпила из него немного и,
взглянув на висевшее на стене распятие, пошла
в гостиную.
Берег
в этом месте представлял каменистый спуск, с домами и зеленью наверху. У
воды стояли опрокинутые лодки, сушились сети. Здесь же бродило несколько человек, босиком,
в соломенных шляпах. Стоило
взглянуть на их бледные заросшие лица, чтобы немедленно замкнуться
в себе. Оставив свои занятия, они стали на некотором от нас расстоянии, наблюдая, что мы такое и что делаем, и тихо говоря между собой. Их пустые, прищуренные глаза выражали явную неприязнь.
Когда я поравнялся с южным углом павильона, то случайно
взглянул туда и увидел среди кустов, у самой
воды, прекрасную молодую девушку
в шелковом белом платье, с голыми руками и шеей, на которой сияло пламенное жемчужное ожерелье.
Но и это не утешало.
Взглянув в окно на солнце, подобное капле жира
в мутной
воде, послушав зовущий шум
в посёлке, Артамонов неохотно пошёл смотреть гулянье и доро́гой тихонько сказал Никонову...
Выйдя на берег Оки, он устало сел на песчаном обрыве, вытер пот с лица и стал смотреть
в реку.
В маленькой, неглубокой заводи плавала стайка плотвы, точно стальные иглы прошивали
воду. Потом, важно разводя плавниками, явился лещ, поплавал, повернулся на бок и,
взглянув красненьким глазком вверх,
в тусклое небо, пустил по
воде светлым дымом текучие кольца.
Я усердно тру щеткой руки, искоса
взглядываю на нее: не смеется ли? Но на лице у нее искреннее выражение горделивого удовольствия. Сердце мое полно радости. Я гляжу на кровавый и белый беспорядок кругом, на красную
воду в тазу и чувствую себя победителем. Но
в глубине где-то шевелится червяк сомнения.
Она подала мне
воды, смотря на меня, как потерянная.
В эту минуту Аполлон внес чай. Мне вдруг показалось, что этот обыкновенный и прозаический чай ужасно неприличен и мизерен после всего, что было, и я покраснел. Лиза смотрела на Аполлона даже с испугом. Он вышел, не
взглянув на нас.
На закате солнца, отплывая из Казани, я заметил, что у этого человека, неуклюжего, как медведь, лицо волосатое, безглазое. Становясь к рулю, он вылил
в деревянный ковш бутылку водки, выпил ее
в два приема, как
воду, и закусил яблоком. А когда буксир дернул баржу, человек, вцепившись
в рычаг руля,
взглянул на красный круг солнца и, тряхнув башкой, сказал строго...
Омакнул
в воду губку, прошел ею по нем несколько раз, смыв с него почти всю накопившуюся и набившуюся пыль и грязь, повесил перед собой на стену и подивился еще более необыкновенной работе: всё лицо почти ожило, и глаза
взглянули на него так, что он, наконец, вздрогнул и, попятившись назад, произнес изумленным голосом: «Глядит, глядит человеческими глазами!» Ему пришла вдруг на ум история, слышанная давно им от своего профессора, об одном портрете знаменитого Леонардо да Винчи, над которым великий мастер трудился несколько лет и всё еще почитал его неоконченным и который, по словам Вазари, был, однако же, почтен от всех за совершеннейшее и окончательнейшее произведение искусства.
Рыжий свет выпуклых закопченных стекол, колеблясь, озарил
воду, весла и часть пространства, но от огня мрак вокруг стал совсем черным, как слепой грот подземной реки. Аян плыл к проливу,
взглядывая на звезды. Он не торопился — безветренная тишина моря, по-видимому, обещала спокойствие, — он вел шлюпку, держась к берегу. Через некоторое время маленькая звезда с правой стороны бросила золотую иглу и скрылась, загороженная береговым выступом; это значило, что шлюпка —
в проливе.
Вчера погорал,
А сегодня, изволите видеть,
Из огня прямо
в воду попал!»
Я
взглянул на нее — и заметил,
Что старухе-то жаль бедняка...
Маруся, казалось, готова была примириться с нами. Она вступила
в роль хозяйки, поставила чайник и уселась было около Степана, ожидая, пока
вода закипит у огня. При этом исподлобья она
взглядывала на нас с выражением застенчивого любопытства. Но мой товарищ,
в свою очередь окинув ее пристальным взглядом, сказал...
Золотилов.
В том, что ты страдаешь, бог знает отчего.
Взгляни ты на себя, на что ты стал похож. Ты изнурен, ты кашляешь, и кашляешь нехорошо. Наконец, милый друг, по пословице: шила
в мешке не утаишь, — к нам отовсюду доходят слухи, что ты пьешь. Я к тебе приехал
в одиннадцатом часу, а у тебя уж водка на столе стоит; ты вот при мне пьешь третью рюмку, так нам это очень грустно, и я убежден, что эта госпожа поддерживает
в тебе эту несчастную наклонность, чтобы ловчей
в мутной
воде рыбу ловить.
Молодая женщина вся вздрогнула, как от внезапного удара. По лицу ее пробежала резкая судорога, она с ненавистью
взглянула на неосторожного допросчика и быстро поднялась на ноги. При этом она нечаянно толкнула чайник и, не обращая внимания на то, что
вода лилась на угли, скрылась
в дверях избы.
Маня опять стала пить
воду. Он
взглянул на ее шею, полные плечи и грудь и вспомнил слово, которое когда-то
в церкви сказал бригадный генерал: розан.
Николай Назаров обогнул мыс, ловко загребая одним веслом, причалил, взял вёсла и выскочил на мостик купальни. Посмотрев
в воду, как
в зеркало, парень пригладил волоса, застегнул вышитый ворот рубахи, надел жилет,
взглянул на часы и, взвесив их на ладони, неодобрительно покачал головою. Потом, перекинув через руку новый синий пиджак, не спеша пошёл
в гору, двигая мускулами лица, точно выбирая выражение, с каким удобнее войти наверх.
Тут она остановилась, взволнованная, изнуренная. Я ее просил успокоиться, выпить еще
воды, держал ее холодную и влажную руку
в моей… она опустила голову; казалось, ей тяжело продолжать. Но вдруг она подняла ее, гордую и величественную, и, ясно
взглянув на меня, сказала...
Куда он ни
взглянет, всё синяя гладь,
Всё
воду лишь видит да
воду,
И песни устал он на гуслях играть
Царю водяному
в угоду.
В саду на Минеральных
водах плакса прогуливается, как бы замышляя самоубийство: «Чему беснуется вся эта толпа? говорит он, распуская нюни: —
взгляните, стеклась она сюда со всех концов Петербурга; суетится, скачет, прыгает…
И доктор и Ашанин обратили невольное внимание на малайца. Он вдруг как-то молитвенно сложил свои руки у груди, устремив почтительный взгляд на
воду. Наши путешественники
взглянули в ту сторону и совсем близко увидели на поверхности
воды большую голову каймана со светящимися глазами, плывшего не спеша к берегу… Через минуту он нырнул и выплыл уже значительно впереди. Чем ближе приближалась шлюпка к городу, тем чаще встречались эти гады.
Володя
взглянул на мачты «Витязя». Реи уже обрасоплены, марсели надулись, фок и грот посажены и уже взлетают брамсели… Он отвернулся и с замиранием сердца посмотрел на «Коршун», думая почему-то, что на «Коршуне» еще нет брамселей. Но вдруг лицо Володи светлеет, и сердце радостно бьется
в груди: и на «Коршуне» уже стоят брамсели, и он, разрезая носом
воду, плавно несется за «Витязем».
Дорога была
в высшей степени живописна и
в то же время, чем выше, тем более казалась опасной и возбуждала у непривычных к таким горным подъемам нервное напряжение, особенно когда пришлось ехать узенькой тропинкой, по одной стороне которой шла отвесная гора, а с другой — страшно
взглянуть! — глубокая пропасть, откуда долетал глухой шум
воды, бежавшей по каменьям.
Я
взглянул в указанном направлении и увидел какой-то черный предмет на
воде. Он передвигался немного, делал спиральные круги и вновь возвращался на прежнее место.
Я стал торопливо одеваться. По груди и спине бегала мелкая, частая дрожь, во рту было сухо; я выпил
воды. «Нужно бы поесть чего-нибудь, — мелькнула у меня мысль. — На тощий желудок нельзя выходить… Впрочем, нет; я всего полтора часа назад ужинал». Я оделся и суетливо стал пристегивать к жилетке цепочку часов. Харлампий Алексеевич стоял, подняв брови и неподвижно уставясь глазами
в одну точку.
Взглянул я на его растерянное лицо, — мне стадо смешно, и я сразу овладел собою.